Операция в Семашко. День седьмой
День седьмой.
После «Цефтриаксона» утро добрым не бывает.
Приготовили кофе и, видимо на запах, к Андрею пришел его лечащий врач. Он рассказал, что планирует делать с ним, и нас послали в магазин купить Андрюхе станок для бритья.
Пока мы с Колей гуляли по улице, оказалось, что ко мне также приходила Галина Даниловна. Мне кроме электрофореза она назначили массаж, лечебную физкультуру и надо было идти на перевязку. Николая этот факт еще больше расстроил, так как ему его лечащий врач пока не назначил ничего кроме антибиотиков и приседаний. Сегодня этот хирург пришёл еще раз и сказал, что еще назначит Коле лекарства, которые он будет должен принимать дома. После лечащего врача к Николаю пятый раз пришёл анестезиолог Матюшенко Александр Викторович и вновь, не стесняясь, начал даже не намекать, а прямо настаивать на «благодарности». Он единственный из всего персонала нейрохирургии, кто заводит разговоры о взятке в виде благодарности. Особенно врезались в память его слова о том, в чьих руках находится жизнь пациента, сказанные Николаю за пару часов перед операцией.
Сходил на электрофорез и массаж. Массажист попросила приходить со своим маслом, но только не «Джонсонс-беби» и назначила время встреч в 8.30. Вернувшись в палату, узнал, что по моё тело приходила физиотерапевт ответственная за лечебную гимнастику. К сожалению, она меня не дождалась и позже не пришла.
На обед был рассольник и капуста, на ужин — рис и рыба на пару.
К Андрею каждый день приходят сослуживцы по двое, четверо, а то и по шесть человек. Его и наши рассказы о его самочувствии для нас уже звучат как старая заезженная патефонная пластинка. Парня кормят таблетками, и каждый день ставят капельницы. Обещают на днях найти «окно» в очереди для обследования его сосудов, но пока не получается вклиниться в поток. Андрюху должны выбрить от пупка до колен, так как зонд будут вводить в голову через сонную артерию, запустив его через яремную вену в паху.
Вечером в палате совершенно нечего делать, если вы не читатель или не писатель. Разговоры о политике противны, а о болезнях — надоели. Рассказываем друг другу истории из прошлой жизни.
За окном непроглядная темнота весенней ночи, в которой время от времени видны мигающие габаритные огоньки самолётов уходящих на материк. Слышен то свист турбин, то гул турбовинтовых машин, тающий в дали. Однако тишины нет как таковой. Недалеко от нашего здания находится компрессорная работающая круглые сутки и каждые двадцать пять секунд там происходит сброс избыточного давления. Через несколько дней практически перестаёшь замечать это шипение, но если человек с расшатанной психикой, то ему не позавидуешь. Постепенно, после вечерней инъекции димедрола с анальгином, мы засыпаем под монотонное гудение компрессора и шипение сапуна ресивера.